Особняк барона Кельха

Когда Петербург перешагнул свое десятилетие, в нем появился первый, деревянный Литейный двор. А вокруг сразу же выросло поселение рабочих, занятых производством пушек. Район, расположившийся на берегу Невы у нынешнего Литейного моста, получил название Московской стороны. Вряд ли кто-то думал тогда о том, что довольно скоро он станет одним из самых фешенебельных в Санкт-Петербурге. А одна из его улиц, Третья (по петербургской традиции) линия, заселенная мастеровыми и мелкими служащими Берг-коллегии, превратившись в знаменитую Сергиевскую улицу, будет со временем сплошь застроена особняками высокопоставленных чиновников.

Как бы то ни было, Русская Слобо­да (как называли тогда Сергиевскую) была распродана под застройку довольно быстро после своего обра­зования. Но вкладываться в стро­ительство предприимчивые владель­цы земельных участков не торопи­лись. Вот и земля под нынешним домом № 28 по улице Чайковского, бывшей Сергиевской, в чьем только владении не побывала до конца XVIII века! От дочери купца, а впослед­ствии бургомистра Ивана Бротера добывшего греческого генерального консула Кондоянаки, сын которого, напротив, стал вначале российским купцом, а затем был пожалован дворянским титулом. Именно он в 1858 году и построил наконец-то здесь двухэтажный особняк в стиле барокко.

А спустя несколько лет продал его семейству Кельх, одному из самых богатых в России. Варвара Петровна, урожденная Баранова, происходила из сибирских про­мышленников. Она унаследовала громадное состояние, в которое входили Ленские золотые при иски и Ленско­Витимское пароходство. Глава семьи был из немцев, осевших в Петербурге почти сразу после его основания. Вообще-то на Варваре Петровне сначала женился его старший брат, который вскоре умер - и лишь после этого одна из самых завидных российских невест согласилась составить счастье Александру Фердинандовичу. Впро­чем, этот брак можно было считать условным счастьем почти с самого начала. Первые два года супруги вообще жили раздельно: она в основном в Москве, он - в Санкт­-Петербурге на Большой Морской улице. Лишь в 1896 году Кельхи решают завести общий дом. Особняк на Сергиев­ской улице переходит в их владение, и в его судьбе наступают счастливые времена. Приглашенные хозяева­ми известные архитекторы Чагин и Шене полностью пере­страивают здание. Именно тогда появляются эффектные внешние фасады и роскошные интерьеры, сделавшие его явлением в городской архитектуре. Высокий шатер кров­ли и фасад в стиле французского Ренессанса, готическая столовая и главная лестница с мраморными перилами, роскошные плафоны, камины, скульптуры и статуи, ве­ликолепный танцевальный зал. Даже сейчас, когда идешь по особняку, кажется, что вот-вот зашуршат бальные платья -и грянет бал...

Но жизнь особняка на правах любимого ребенка Кель­хов продолжалась, увы, недолго. Супруги хоть и принад­лежали к богатейшим семьям России, привыкли тратить больше, чем копить. Они входили в число активных клиен­тов Фаберже, часто заказывали у знаменитого ювелира пасхальные яйца, столовые приборы и, очевидно, не рас­считали своих возможностей. В 1905 году дом пришлось заложить, а затем и вовсе продать. Брак к тому времени распался. Варвара Петровна уехала в Париж, а судьба Александра Ферди­нандовича оказалась типичной длямногих бывших владельцев особня­ков. Пытаясь приноровиться к новой жизни, он прослужил какое-то время на химическом заводе. А после рево­люции торговал сигаретами, работал конторщиком... Бывшая жена посыл­ала ему из Парижа деньги - очевидно, за эту связь с заграницей, Кельх в итоге и пострадал. В 1930 году его арестовали, и он сгинул в сталинских лагерях.

Особняку повезло больше, хотя в чем-то он и разделил участь прежнего хозяина. Здание тоже очень активно ста­ли приспосабливать к новой жизни. В начале революции его занял лазарет Красного Креста. В 20-е годы здесь разместилась Школа экранного искусства, преобразован­ная затем в институт. А в 1936 году здание занял Дзер­жинский райком партии, который «прожил» там более 50 лет, значительно дольше прежних хозяев. Здесь реша­лись многие важные вопросы современности, в том числе и те, что касались судеб таких «сомнительных элемен­тов», как Александр Фердинандович Кельх. Правда, к ста­рым стенам новые хозяева относились бережно: все-таки новый статус особняка ко многому обязывал.

Но ничто не вечно в этом мире, даже влиятельные владельцы' особняка, пришедшие в него, казалось, навсегда. В 1991 году их лишили власти и всех владений. А прекрасное здание с великолепной отделкой и мебелью, навидавшись на своем веку разного, вновь осталось без хозяев. И на сей раз простояло пустым довольно долго ­до конца 90-х. В 1999 году оно было передано юридичес­кому факультету СПБГУ, и у парадного входа появилась солидная вывеска «Дом юриста».

Тем не менее с 2007 по 2010 годы, в этом прекрасном дворце удалось провести ежегодные Маскарады театра «Львёнок» для детей. А с 2011 года в Особняке расположилось Санкт-Петербургское отделение Министерства юстиции.

Возможно, дух уюта, роскоши и респектабельности вновь когда-нибудь воцарит в особняке, как и много лет назад. А если незримая тень Кельха и посещает иногда этот дом, то она сделает всё, чтобы в будущем, новой его жизнью барон был доволен.